Помнить, чтобы это никогда не повторилось, — лейтмотив нового проекта «Живем и помним»

Нынешний год ознаменован годовщиной начала Великой Отечественной войны. События 80-летней давности — самые трагические в истории минувшего века, перевернувшие мир, перечеркнувшие судьбы миллионов людей. Помнить, чтобы это никогда не повторилось, — лейтмотив будущих публикаций «Воранаўскай газеты» в новом проекте «Живем и помним». И это первая история, открывающая цикл статей, посвящена она узникам концлагерей. Современники, осмысление — за вами.

С волонтерами Вороновского ТЦСОН, которые участвуют в проекте «Оказание санаторных услуг маломобильным гражданам на дому «Автосанаторий», реализуемого совместно с МОО «Взаимопонимание» при поддержке германского фонда «Память, ответственность и будущее» в рамках программы «Место встречи: диалог», мы отправились в дом супругов Плетежевых из агрогородка Заболоть.

Обычная история жизни

Дом героев статьи находится практически в центре агрогородка. В начале 1960-х молодые медики, оказавшись на одном месте работы, приглянулись друг другу и поженились. Так и обосновались здесь. Родились сыновья, спустя годы появились четверо внуков, теперь уже есть пять правнуков…

О приезжих супругах Плетежевых односельчане знают и говорят немного, но с большой благодарностью: «очень интеллигентные люди», «хорошая семья», «безотказные, в любое время суток к ним можно было обратиться за медицинской помощью», «помнится, как зимой на упряжке с санями Плетежевы к людям спешили, а летом — пешком, машин ведь не было», «с детства помню большого доктора Алексея и его жену, которая помогла не одной роженице», «сильнейшим диагностом, настоящим профессионалом был Алексей Алексеевич», «слышал, что Алексей Алексеевич был в концлагере»… Этот факт жизни главы семьи Плетежевых меньше всего был на слуху.

— Алексей не любил об этом говорить. Да и отношение людей в связи с этим было разное, — вспоминает его вдова Екатерина Константиновна. — Но в семье об этом, конечно, знали.

Детство со вкусом горечи

Алексей Алексеевич Плетежев родился в 1935 году в д. Солоное Жлобинского района ныне Гомельской области в многодетной семье железнодорожника. Как работник стратегического объекта отец в Великую Отечественную войну получил бронь. Территорию оккупировали. Жили впроголодь. Каждый новый день сулил смертельную опасность.

Из давних рассказов мужа Екатерина Константиновна помнит, что самыми страшными были события, происходившие в Красном Береге. Там находился детский концлагерь, где бесчеловечными способами из малолетних узников до смерти выкачивали кровь для нужд немецких госпиталей. В округе было создано много концлагерей.

Живой щит

Март 1944 года. Гитлеровское командование решило остановить наступление Красной армии живым барьером. На болотистой местности на территории Полесской области у поселка Дерть, у местечка Озаричи и деревни Подосинник вермахтом было создано три концентрационных лагеря под названием «Озаричские лагеря смерти». С начала марта туда согнали почти 50 тыс. человек из Гомельской, Могилевской, Полесской, Смоленской и Орловской областей. В основном нетрудоспособное население, которое гитлеровцы считали бесполезными едоками: стариков, инвалидов, женщин и детей. Многие из согнанных были больны сыпным тифом. По задумке немецкого командования, смертельная болезнь должна была стать своеобразным биологическим оружием, которое сдержит советскую армию. В условиях антисанитарии и высокой скученности он широко распространится среди узников, а в случае их освобождения вызовет эпидемию в рядах советских бойцов.

Голодный тифозный ад

— Однажды ранней весной немцы объявили общий сбор всех жителей Солоное, — передает слова покойного мужа Екатерина Константиновна. — Разрешалось брать с собой вещи, какую-то еду. Многочисленную толпу погнали пешком в сторону Озарич — расстояние примерно до сотни километров. Тяжелый путь преодолели не все — обессиленные люди падали, их расстреливали и оставляли прямо у дороги.

Сколько времени были в пути, девятилетний мальчик Алексей не запомнил. Семья Плетежевых добралась до лагеря. Многие из тех, кто дошел, вздыхали с облегчением: больше идти никуда не нужно.

Что из себя представлял лагерь? Это территория, на которой не было никаких построек, заболоченное мелколесье. Все окружено забором в несколько рядов колючей проволоки, подступы были заминированы. Узники содержались под открытым небом. Им запрещалось строить любые укрытия — навесы, шалаши, валежниковые подстилки — и разводить огонь. По нарушителям запрета, как и тем, кто слишком близко подойдет к ограде, охрана открывала огонь без предупреждения. Люди старались найти место повыше и посуше, но это было сложно. Спасались от весеннего холода, согревая друг друга, к сожалению, это способствовало распространению тифа, ведь среди узников было много больных.

Голод был страшный. Из еды — мерзлый картофель. Правда, иногда привозили хлеб — «эрзац», горький, сделанный, как позже выяснилось, из березовых опилок. К ограждению подъезжал грузовой автомобиль, и немцы из кузова бросали этот хлеб. Обезумевшие люди бросались за своим куском, в давке слабейшие погибали. Наблюдать это было своеобразным развлечением для фашистов.

Покров снега превратился в сплошное месиво, кругом лежали трупы умерших людей, земля почти везде была покрыта жидкой фекальной массой. Все нечистоты при оттепели стекали в болотистые части лагерей, откуда узники вынуждены были черпать воду, чтобы промочить горло, размешать мучную похлебку для детей.

В лагере заразилась тифом тетя Алексея, которая, имея кое-какие медицинские навыки, помогала больным. Она выжила. В лагере Плетежевы пробыли недолго — около 10 дней.

Освобождение

В ночь с 18 на 19 марта 1944 года в «Озаричские лагеря» вошли советские войска. Немцы ушли без боя. Стрельбы не было. Людей выводили и выносили по проходам в минных полях. Всего было выведено 33 480 человек: 15 960 детей в возрасте до 13 лет, 13 072 женщины и 4 448 стариков. По разным данным, в лагерях погибло более 20 тысяч человек.

После освобождения Плетежевы, не дожидаясь переписи узников, вернулись в Солоное. Из остатков своего дома соорудили жилье, где родители Алексея Алексеевича оставались жить и в мирное время. Позже всем, кто не был зарегистрирован в лагере после освобождения, пришлось доказывать свой статус узника через свидетельство односельчан. Алексей Алексеевич сделал это лишь в 1995 году. А спустя три года на 62-м году жизни он умер. Во сне, тихо, никого не беспокоя состоянием утраченного еще в детстве здоровья... Вечная память, Алексей Алексеевич.

 Лев Николаевич Смирнов, помощник Главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе в своем выступлении сказал: «В этих лагерях не было крематориев и газовых камер. Но по справедливости они должны быть отнесены к числу самых жестоких концентрационных лагерей, созданных фашизмом в осуществлении плана истребления народов»

Галина ШЛЕМПО.

Фото автора.