На двоих одна дорога, на двоих одна судьба…

И вот листаем вместе со Светланой Алексеевной Уляшко семейный альбом. В нем хранятся фотографии родителей военных лет, вырезки из газет со статьями о них и, пожалуй, самое дорогое — письма отца с фронта. Несмело беру в руки пожелтевшие от времени листы бумаги. В них, на первый взгляд таких неприглядных, таятся сокровенные мысли бойца, его огромное желание приблизить Победу.

2.11.1942г. «Добрый день, дорогие родные! Сегодня получил два ваших письма. Они совершили долгое путешествие в поисках меня. Сообщаю, что я уже лейтенант. Ваш наказ — бить врага — обещаю выполнить с честью…».

15.04.1944г. «Здравствуй, дорогая мама! Сегодня получил письмо, из которого узнал о гибели Пети. Руки сами сжимаются в кулаки, так бы и вцепился сейчас во врага за братишку, который отдал свою жизнь за нашу любимую Родину. Будь мужественной, мама! До свидания. Алексей».

1944г. «… Месть моя за братьев для фрицев страшна. Я на каждом снаряде написал: «За Петра, за Юру». 42 снаряда с красными надписями полетели по моей команде на врага. И полетели не зря. Пленные немцы сказали, что из их роты остались в живых только 4 человека…».

Бил врага Алексей Степанович беспощадно, не жалея своей жизни, с самого начала Великой Отечественной войны. Как артиллерист прошел путь от рядового бойца до старшего лейтенанта.

— Отец рассказывал, — вспоминает Светлана Алексеевна, — как в марте 42-го на Ленинградском фронте разрывом фашистского снаряда был сильно контужен, но бой продолжил. Долго лечился в госпитале. Потом его направили на учебу в артиллерийскую офицерскую школу. После ее окончания пополнил ряды Первой Польской Армии, служил командиром огневого взвода. Отец освобождал Варшаву и другие польские города, участвовал в форсировании Одра, взятии Кольберга и Берлина. Очень сожалел, что в отличие от мамы не смог расписаться на стене поверженного рейхстага…

В то время, как письма Алексея Кочнева с нетерпением ждали родные, весточки от Анны Романовны, его будущей жены, некому было получать. В семилетнем возрасте она осталась сиротой. А когда от рук фашистов погибли три брата, выбор: идти или не идти воевать, перед девушкой не стоял. В апреле 1944 года Анну направили на фронт в Первую Польскую Армию. В 22-ой артиллерийский полк ее зачислили политработником. Принимала участие в освобождении Житомира, в боях на территории Польши. Торжественным маршем в рядах советских войск прошла через Бранденбургские ворота.

— Мама была переводчицей с немецкого языка и санинструктором, а позднее стала заместителем командира медсанроты. Это она, — Светлана Алексеевна трепетно взяла в руки фотографию улыбающейся женщины в военной форме. — Несмотря на хрупкость, довелось ей не одного раненого вынести с полей сражений. Спасая жизни другим, она не думала о летящих над головой пулях, разрывающихся снарядах. За самоотверженность и смелость ей была объявлена Благодарность командования Польской Армии.

Анна и Алексей встретились во время службы в Первой Польской Армии. Девушка хорошо владела польским языком и помогала Алексею, не знавшему его, в общении с другими солдатами. Вскоре между ними вспыхнула искорка любви, а в конце войны они поженились.

— Когда началась мирная жизнь, папа и мама работали в Щучине. Затем их направили в Радунь. Мама учила детей немецкому языку, а папа руководил райсельхозотделом. Он активно включился в борьбу с бандитами, и не раз даже в мирное время смотрел смерти в лицо, — немного помолчав, Светлана Алексеевна продолжила. — Родители очень любили петь. Маме был по душе «Венский вальс», а папе нравились «Журавли». Вспоминая военные годы, они рассказывали, как песня помогала в окопах. Теперь я все чаще думаю о том, что им довелось пережить и через что пройти… Мы свято храним их награды — на двоих двадцать пять — как знак памяти и уважения к родным и дорогим людям, которые шли одной дорогой, соединив свои судьбы в одну.

Марина КОНДРАТОВИЧ.

На снимках: супруги Кочневы (слева) с земляками; Анна и Алексей Кочневы (справа) с боевыми друзьями; А. Кочнева .

Фото из семейного архива Светланы УЛЯШКО.