АВИАТОР
И было на службе и в сердце у них огромное небо…
«Взлетная» полоса
Когда-то на небольшом выгоне возле Начи часто собирались деревенские дети. Убежав от своих обязанностей по хозяйству, там вовсю они могли ощутить прелесть этой поры. Салки, лапта, «казаки-разбойники»… и легкокрылые мечты. Именно этот клочок родной земли стал взлетной полосой первоклассного военного летчика Вальдамира Зеноновича Недзвецкого.
— Лишь спустя годы понял, что тяготение к небу вызвал гул самолетов, проносящихся тогда над нами. И ярко-оранжевая мишень для учебных стрельб позади них, за которой, прищурившись от солнечных лучей, но не отводя взгляд, мы прослеживали путь железной птицы, — вспоминает собеседник. — 60-е годы были пропитаны небесной романтикой. С каким нетерпением я ждал каждый номер журнала «Авиация и космонавтика»!
Возможно, это издание и отправило Вальдамира в жизненный полет. Мальчишка втайне от родных и друзей сделал «запрос» в редакцию, как стать летчиком, и получил четкую «инструкцию». Где черным по белому было написано: учиться и уверенно идти к заветной цели. Ко всему был приложен длинный перечень документов и необходимых комиссий.
«Куда тебе, такому болезненному, щуплому, как швабра, в летчики?» — недоумевали решению сына родители. Но не противостояли. Хотя остановить парня, наверное, не смог бы никто. И минуя выпускные испытания в школе, в 1969 году Вальдамир отправился за мечтой.
Рожденный летать
К поступлению в Харьковское высшее военно-авиационное училище летчиков имени дважды Героя Советского Союза С.И. Грицевца допустили четырех вороновцев, но после профотбора к учебе приступил лишь Недзвецкий. Живы в его памяти ощущения от так называемых «стены плача», «электрического стула», где испытывали вестибулярный аппарат потенциальных курсантов. Отсев на всех этапах — один к шести: из 1 200 прошли 212.
— Верил, что рожден летать, — признается он. — Не представляю, что было бы, не пройди я конкурс. Ведь запасного варианта у меня не было.
Когда Недзвецкий был зачислен, сообщил радостную новость родным. Не поверили! «Наверное, боится возвращаться домой», — решили родители, и отец отправился «в разведку». С какой же гордостью возвращался он назад, узнав, что сын принял присягу.
7 минут иль 7 секунд
Первому учебному полету предшествовал томительный теоретический год и бесконечный, казалось, тренаж. И вот наконец! В 1970-м началась практика в полевом лагере: бараки довоенной постройки вместо казармы, выкошенная 3-километровая полоса на траве для взлета и Л-29. Первый полет на учебном двухместном самолете тогдашний курсант совершил 21 апреля, в канун 100-летия со дня рождения В.И. Ленина. «Не теряйся, курсант. Смелее!» — подбадривали инструкторы «птенцов» первой эскадрильи.
— Душа и сердце пели в унисон — ПОЛУЧИЛОСЬ! — так летчик описал те новые ощущения 17-летнего парня, которые останутся с ним навечно, и с улыбкой продолжил: — Восторг сменили ужас и крик инструктора Кузнецова. Моя мертвая хватка за ручку управления не позволяла ему изменить направление судна. Пришел в себя, а тут уж и садиться пора: мигом показались 7 минут полета. В новинку была реакция организма на давление. Только представьте: одна атмосфера, как мешок в 50 кг на плечах, а поднимаясь на высоту, давление возрастает в разы. Даже специальные противоперегрузочные костюмы не помогали. Постепенно «влетался», страх прошел. Остались лишь полное ощущение счастья и желание отточить навык.
После 22-го программного вылета Вальдамира допустили к самостоятельному полету. Все четко, сдал. И по традиции — пачка сигарет инструктору.
В колыбели авиации
Каждый учебный год — освоение нового типа самолета и жизнь в новом гарнизоне. Второй курс прошел в колыбели авиации — городе Чугуев. Здесь в свое время учились такие асы, как Иван Кожедуб, космонавт Алексей Леонов. Славные имена бывших курсантов придавали уверенности новичкам и в то же время обязывали не посрамить звание летчика. Старания учащихся летного училища в те годы были направлены на освоение уходящего в историю истребителя — МиГ-17. Позже довелось летать и нести боевые дежурства на МиГ-21. На этом сверхзвуковом истребителе, как вспоминает Вальдамир Зенонович, он был «влетан» на 100%, в любых условиях.
«Стал на крыло»
1973-й — госэкзамены, распределение. Перед отправкой на службу в Закавказье лейтенант Недзвецкий побывал на малой родине. Здесь ждала его невеста Валентина, женился. Медовый месяц пришлось отложить — «первым делом самолеты».
Авиабаза Мериа, что в 50 км от Батуми, — первое место службы. Все новое: страна, люди, климат, ландшафт, море… И снова учеба. Из-за высокой температуры вылеты совершали рано утром до обеда, а потом — море. Не служба — рай. Осенью учебный авиационный полк «раскупили». Вальдамира отправили в боевой полк под Тбилиси. Восточный курс — прямо на Эльбрус. Снежные пики гор и сейчас видит летчик во снах. Упоительная величественная красота! Три незабываемых года службы.
Полшага до «снайпера»
Постепенно летчики приобретали мастерство, классы и росли в должностях. Романтики становилось меньше, а ответственности больше. В 1976-м Вальдамир Зенонович — командир звена, в 1981-м — командир эскадрильи. С 1985-го по 1992 год — начальник воздушно-огневой и тактической подготовки авиационного полка. Его суммарный налет в небе России, Украины, Венгрии, Грузии и Польши составляет 4 500 часов. Полшага не хватило первоклассному летчику до присвоения высшей квалификации «снайпер».
Особую страницу в биографии В. Недзвецкого занимает освоение в 1985 году одного из лучших боевых самолетов мира — нового типа советских истребителей Су-27. Поступившие из Комсомольска-на-Амуре в украинский Миргород машины из «первой линии», элиты современной боевой авиации, имели ряд недостатков системы управления и не отличались особой надежностью. Он вместе с другими опытными товарищами испытывал их в условиях, приближенных к боевым, затем давал советы и рекомендации сотрудникам конструкторского бюро Сухого. Эти события отмечены наградой — орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени. Кроме того, китель подполковника запаса украшают три медали «За безупречную службу» и ряд юбилейных.
Спасла гравитация чувств
Развал Союза принес горечь разочарований. Последнее место службы перед «дембелем» — под Смоленском, где и расформировали их авиационный полк. Вынужденно пришлось привыкать к земле. И снова принять присягу — уже Беларуси. Вальдамир Зенонович с семьей переселился в родную Начу. Лишь поддержка родных и «гравитация чувств» спасла в этот нелегкий период. После годовой адаптации в качестве 40-летнего пенсионера Вальдамир Зенонович устроился в местную школу завхозом.
— Я очень благодарен жене Валентине Иосифовне, моей верной спутнице, за все годы счастья, любви и преданности, — подкупают искренние признания собеседника, — за наших прекрасных девочек Ксюшу и Злату. Горжусь ими. Ощущаю прелесть жизни в семейных радостях. Теплится в сердце отрада за продолжение рода. Одним словом, дом есть, внуки есть, вставная челюсть есть. Что еще нужно для отставного офицера? — с юмором перефразировал известное изречение Вальдамир Зенонович.
Высший пилотаж… «крестиком»
За эти годы приземленный авиатор смирился с мыслью, что уж никогда не взмоет в синеву, хоть и трепещет сердце при далеком звуке самолета. Сейчас он совершает полеты фантазии в необычном для мужчины ремесле — вышивке крестиком. На канве стежок за стежком рассыпаются мишени-крестики и превращаются в удивительной красоты картины. Тематические предпочтения — все тем же обитателям небес. Главные персонажи — птицы, хоть и не железные. А самая ценная работа — первая: яблоневый цвет для любимой жены.
Галина ШЛЕМПО.
Фото Олега БЕЛЬСКОГО из архива В. НЕДЗВЕЦКОГО.
