Полвека назад в 1972 году состоялись премьеры кинокартин "Джентльмены удачи" и "Крестный отец". Чем они схожи и почему так полюбились зрителям по всему миру?

Только сейчас можно оценить и даже сравнить справляющих юбилей ровесников «Джентльменов удачи» и «Крестного отца».

Неисповедимы кинодороги. Вроде и сюжетов много и студий тьма, а вот ведь бывает — сойдутся фильмы в тему и время. Удивительное совпадение: 1972 год синхронно поразил зрителей выходом «Джентльменов удачи» и «Крестного отца» — двух великолепных историй, где криминальный мир представили не традиционно поверхностно глазами следователя или обывателя, а изнутри. Жанры по разные стороны Атлантики вышли полярные: комедия и семейная драма, но успех массовый. Лучшие в прокате!

Над «Джентльменами удачи» посмеялись почти 60 миллионов советских зрителей. В фильме увидели не просто срез общества и приключения незадачливых уголовников, а скорее широкую панораму жизни, бытовавшую от Бреста до Владивостока. В это же время «Крестный отец» собирал миллионы по всему миру. Яркий контраст между суровыми образами безжалостных гангстеров и их эмоциональным внутрисемейным фоном, обеспечил создателям головокружительную прибыль, наградив вдобавок оскаровскими статуэтками. 

Близкие лишь средой обитания героев фильмы бесполезно сравнивать, однако можно найти ряд любопытных параллелей, рисующих философию бытия и образ жизни людей, преступивших закон. Философия жизни

— А ты — вор! Джентльмен удачи! Украл, выпил — в тюрьму! Украл, выпил — в тюрьму! Романтика!

* * *

«Джентльмены удачи», шутя и остря, а по сути, хитря и лукавя, вводят зрителя в мир (будем говорить прямо) совсем не смешной, а жестокий и страшный. Однако создатели комедии — режиссер Александр Серый, сценаристы Георгий Данелия и Виктория Токарева — тонко спрятали за язвительной силой бесшабашного юмора определенные условности, без которых подобное кино просто не могло появиться на советских экранах. Лишь смешав детектив и сатирическую комедию, открывалась возможность публично представить дно общества. Суровая действительность преступного мира остается за кадром, зато напоказ выставляется бытовая неустроенность и ограниченность внутреннего мира криминальных персонажей. Жизнь в бесконечных бегах — удел преступивших закон.

В столкновении воспитателя детсада, человека абсолютно доброго и честного, с людьми оступившимися и ожесточившимися обнаруживается источник многочисленных комедийных ситуаций. Между тем холодный взгляд со стороны на похождения вырвавшихся на случайную свободу рецидивистов демонстрирует горькую правду. Беглецам из‑за решетки сложно адаптироваться в нормальном обществе без индивидуальной помощи, особенного внимания. Они словно несмышленые дети, делающие первые шаги в реальном мире. Здоровый позитив проходит через фильм: в отрицательных героях должны взыграть человеческие чувства. Плакат «На свободу с чистой совестью» не зря мелькает в кадре.

В «Крестном отце» все наоборот. Героям эмоции изначально совсем не чужды, но существует ли справедливость там, где правят большие деньги? Какая она? Влиятельный дон Корлеоне никуда не бежит. Он словно матерый паук ловит каждое движение. Расчетливого главаря невозможно представить за решеткой, да и вообще в случайном месте, в бытовой неустроенности. Его можно подстрелить. Но даже смерть ничего не решает в глобальной системе координат этой мафиозной верхушки итальянских эмигрантов. На смену придет его сын Майкл. Превращение обычного парня, героя войны, в жестокого преступного босса и есть основа сюжета. Эволюцию мировоззрения под давлением криминального бизнеса раскрывают автор ставшей бестселлером книги Марио Пьюзо и режиссер Фрэнсис Форд Коппола. Это не романтика приключений мелких жуликов, это психологическая драма — ломка характера молодого человека, ставшего заложником глубоких семейных традиций.

Только бизнес

— Это тебе не мелочь по карманам тырить…

* * *

— Ничего личного. Только бизнес.

Мелкие карманники, квартирные воришки, промышляющие на доверии прохожих и обывателей, — очевидный спутник небогатого общества. Неслыханная удача: украли «шлем Македонского» у простодушных археологов. Теперь куда с ним? Даже спрятать на время негде, разве только в проруби…

Семейные узы

— А где жена?

— Нету!

— Умерла?

— Я… умер.

* * *

— Если мужчина не стал своим детям настоящим отцом, он не мужчина.

Один из самых волнительных моментов «Джентльменов удачи» — письмо Хмырю. «Здравствуй, дорогой папа! Мы узнали, что ты сидишь в тюрьме, и очень обрадовались, потому что думали, что ты умер…». Слабохарактерный герой Вицина после прочтения этих трогательных строк отправляется в петлю, и лишь счастливая случайность оставляет детям шанс на возвращение блудного отца. Потерянных для семьи может вернуть только крепкая семья. Старые традиции беспрекословно возвышаются в «Крестном отце». Бизнес (пускай и преступный) не может себя уверенно чувствовать без крепкого семейного тыла.

Полет мечты

— Автомашину куплю с магнитофоном, пошью костюм с отливом — и в Ялту!

* * *

— Меня тянет повозиться в саду — делать домашнее вино, когда нальются гроздья.

Шуре Балаганову для счастья было достаточно 6400 рублей, Косой грезил о костюме с отливом и автопутешествии под музыку в Крым… Вероятно, лишь Остап Бендер с его мечтой о белых штанах и Рио‑де‑Жанейро был способен оценить широту души дона Корлеоне. Когда у тебя нет недостатка в деньгах, ты можешь позволить себе жить в удовольствие. Чаяния пожилого итальянца, покорившего Америку, уже исполнились. Остается хранить нажитое и наслаждаться моментом.

«Крестного отца» не раз критиковали за романтизацию зла, попытку представить отпетых преступников интеллектуалами, не лишенными человеческих чувств и морали. При этом за мудрыми мыслями мафиозного босса остаются в тени изрешеченные пулями тела сотен людей. Звучат подобные нотки и в «Джентльменах удачи». Эксцентрические нелепости и дешевые смешные гэги уводят зрителя от понимания жестокости криминального мира.

Сервировка стола

— Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста!

* * *

— Ну вот, ты убьешь их обоих. А что потом?

— Я сяду и закончу свой ужин.

Чтобы актеры почувствовали «дух одной семьи», режиссер Фрэнсис Форд Коппола заранее собрал участников в итальянском ресторане. В центре — Марлон Брандо (дон Вито Корлеоне), по правую руку — Аль Пачино (Майкл Корлеоне), далее все согласно традициям. Именно так церемониально рождается клановость, семейное уважение, заложенное не только на страхе.

Леонов, Вицин, Крамаров и Муратов не семья совсем. Скромно так на экране трапезничали, импровизировали… Быт преступников, разно­образием рациона не отличается. Это одна сторона. Знакома всем и другая. Умению перекусывать второпях на газетной скатерти в ­СССР учить не надо. Со школьных лет мы частенько ели всухомятку и даже в глубине детской души считали это одной из престижных форм питания. Картошка в мундире, солянка, кильки в томате или консервы «Завтрак туриста» являли собой традиционный походный деликатес.

Жаргон

— Пасть порву, моргалы выколю!

* * *

Чиновники побаивались выпускать в прокат «Джентльменов удачи» из‑за наличия в фильме приблатненной лексики. Сомнения разрешил лично генсек. Леонида Брежнева не смутили острые фразы, он лишь заметил, что подобные словечки знает у нас каждый школьник... Как бы то ни было, но «Рога поотшибаю, пасть порву, моргалы выколю! Всю жизнь работать на лекарства будешь!!!» стало традиционной пугалкой на переменах даже в младших классах. Юное племя легко впитывает дурное.

По словам известного киллера Энтони Фиато, именно после просмотра «Крестного отца» некоторые члены мафиозной семьи под влиянием рассуждений Вито Корлеоне существенно изменили свой лексикон. Например, некто Поли Интисо, до этого бесконечно несвязно ругавшийся матом, стал говорить более отчетливо и даже философствовать!

* * *

После шумной кинопремьеры «Джентльмены удачи» были нечастыми гостями телевизора. В отличие от лент Гайдая эта комедия всегда оставалась в тени. Все‑таки криминальные персонажи там не только комические фигуры, но и главные. Да и словечки порой не для детского сада. Стеснялись немного. А «Крестный отец» вообще прошел мимо: для рядового зрителя утомительно затянут, для общества неактуален. В советские времена организованная преступность и подумать не могла о размахе американских коллег. Криминальная братва плотно сидела по тюрьмам, где блюла свои воровские законы. «Век воли не видать» для многих рецидивистов являлись не пустыми словами, а суровой неизбежностью. 

«Крестный отец» с его определенной криминальной эстетикой был ментально совершенно далек от той нашей реальности.

Большая премьера состоялась лишь в 1991 году, когда советского зрителя уже было не удивить мафиозными кланами середины ХХ века. Вместе с другой криминальной сагой «Однажды в Америке» фильм в перестроечные годы посмотрели по большей части эстеты, настоящие киноманы. Обычный зритель философским пассажам дона Корлеоне предпочитал криминальный экшен. И, вероятно, лишь в наши дни можно оценить, а в некоторых аспектах даже сравнить справляющих юбилей ровесников «Джентльменов удачи» и «Крестного отца». Оба, без сомнения, — яркие свидетельства эпохи.

Крылатое предложение

Крылатое высказывание Вито Корлеоне «Я собираюсь сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться», занимающее второе место по значимости в иерархии фраз из истории кино, появилось задолго до Марио Пьюзо. В романе Оноре де Бальзака «Отец Горио» цинично играющий чужими жизнями Вотрен говорит провинциальному юноше Эжену: «В таком случае я сделаю вам предложение, от которого никто не откажется». Вот только во времена Бальзака еще не было кино, и перспективное предложение не смогло стать поговоркой…

СБ