Незарубцованные раны той войны в воспоминаниях Галины Жих
В семье Галины Жих из агрогородка Бенякони они до сих пор кровоточат. Где-то на родной земле находится безымянная могила ее дяди Витольда Русака, пропавшего без вести в марте 1944 года. Когда за большим столом собираются родные, Галина Ивановна рассказывает своим внукам о нем и прабабушке Юлии, которая во время военного лихолетья помогала местным евреям.
Юлия Русак
Под знаком желтой звезды
— Моя бабушка Юлия Ивановна Русак жила в Ремезово, была удивительной женщиной, — с теплотой в голосе говорит о любимом человеке собеседница. — Она была дочерью судьи, поэтому получила хорошее образование, прекрасно пела, имела исключительное чувство юмора, славилась на всю округу своим рукоделием. Евреи, что жили в Беняконях, были дружны с ней. Часто они приходили друг к другу в гости. Они же были и первыми заказчиками вещей, связанных и сотканных нашей Юлией Русак.
Когда грянула война, в Вороново фашисты создали гетто, в которое попали и бабушкины друзья. Люди голодали, страдали. Чтобы хоть как-то им помочь, Юлия Ивановна по ночам через ограждение гетто перекидывала муку, расфасованную по небольшим мешочкам. На свой страх и риск делала на повозке не один «рейс», не раз за это получала резиновой палкой по спине.
Вместе с односельчанами она еще и укрывала евреев. Чтобы скрыть происхождение, одной девушке даже окрасили волосы в белый цвет. Однако сельчане долго не прятали таких гостей в деревне. Большая опасность исходила из соседней Литвицы, где размещались немецкий гарнизон и комендатура. Поэтому люди старались как можно быстрее переправить бедолаг в более безопасное место.
Выстрелы на хуторе
Очень сильно издевались над евреями полицаи — два брата Михольчи, жившие на хуторе неподалеку от Ремезово. Они заставляли их пить воду из реки, есть траву. Чтобы наказать их за злодеяния, из партизанского объединения, что базировалось в районе Винцуков, пришли на хутор партизаны, 8 или 12 человек. Не застав дома братьев, остались дожидаться. Отец семейства под предлогом срочного вызова врача для невестки отправил весть о партизанах фашистам. Карательный отряд не пощадил родственников предателей, фашистам удалось убить и четырех партизан.
— Один из них, говорили, был совсем юным светловолосым кучерявым подростком. В детстве на могилу партизан вблизи Винцуков мы носили цветы. К сожалению, сейчас я не могу ее отыскать. Так хотелось бы, чтобы родственники знали, где нашли последнее пристанище их родные… — на глазах у собеседницы заблестели слезы, голос стал тише…
Витольд и Петр Русаки
Боль семьи
Трагедию, случившуюся с молодым партизаном, Галина Ивановна Жих отождествляет с той, что произошла в ее семье. В марте 1944 года Русакам пришло сообщение, что сын Витольд пропал без вести.
— В 1939 году, когда воссое-динились Восточная и Западная Беларусь, мой дядя Витольд принял решение уйти в армию, — рассказывает женщина. — Перед войной его отправили в Ногинск, оттуда и начался его фронтовой путь. По тем временам у дяди было хорошее образование — 7 классов, поэтому он не был рядовым бойцом, числился в саперах. Писал домой: «Если кого-то учат строить, то меня учат разрушать…» Погиб где-то в Беларуси, мы пробовали отыскать место захоронения, но тщетно… Мы, родные, бережно храним память о нашем воине, сражавшемся и погибшем за Великую Победу. И он продолжает жить в рассказах и воспоминаниях новых поколений нашей семьи. А своих внуков я всегда учу преклонять голову, находясь у могилы неизвестного солдата…
Марина КОНДРАТОВИЧ.
Фото из архива Галины ЖИХ.
