«Черная» весна, или Радость сквозь горечь полыни
Название ничем не примечательного небольшого городка Чернобыль после трагедии в апреле 1986 года стало нарицательным. Говоря «Чернобыль», мы подразумеваем аварию на атомной станции. Удивительно, но мир после обнародования информации о случившейся катастрофе не перевернулся. Люди жили, работали, а беда существовала как бы и рядом, но на уровне обывательских слухов. Однако в страшную и таинственную зону отправились многие тысячи людей. Это сейчас для большинства Чернобыль находится в другом государстве, а в то время полки ликвидаторов прибывали в радиационную зону из Прибалтики и Средней Азии, с Северного Кавказа и Дальнего Востока. Огромные материальные и людские ресурсы были брошены в Чернобыль, чтобы спасти страну.
Странная вещь человеческая память. Со временем какие-то моменты в ней остаются четкими и яркими, как будто это было только вчера, другие словно подернуты дымкой, а что-то и вовсе пропадает, но неожиданно может возникнуть снова. По прошествии 27 лет Леонид Чеславович Куклис из Заболоти вспоминает события страшного времени:
— Когда в Чернобыле случилась трагедия, мне было почти восемнадцать. О чем мог думать молодой парень, только закончивший Гродненский культпросвет? Об интересной работе, о веселье, о девушках, в конце концов… Никаких официальных сообщений об аварии не было, лишь по слухам узнали, что где-то что-то произошло. Паники среди людей не было. «Ну, подумаешь, взорвалось…», — говорила молодежь. По радио объявили лишь через несколько дней.
Через восемь месяцев, на Рождество, Леонида призвали тогда еще в советскую армию — во внутренние войска, оперативный полк в/ч 3214, дислоцирующийся в Минске. Курс молодого бойца, присяга и… Никто не предупреждал и не спрашивал согласия ехать в зараженную точку. Присягнул на верность родине — значит, обязан. Был сформирован специальный батальон, и в феврале 1987-го 360 молодых солдатиков отправили в Гомельскую область, Брагинский район, д. Савичи.
— Поселили нас в здании бывшей школы, обустроенной под военную часть. Двенадцать выселенных соседних деревень заняли караулы для охраны объекта. По определенному маршруту в радиусе 30 километров (хотя д. Журба от станции напрямую находилась в шести километрах) два с половиной часа караул вел дозор территории от проникновения посторонних. Докладывали обстановку по рации каждые полчаса. Зрелище ужасающее: бурьян выше головы, стаи бездомных собак, в лесах плеши радиусом полкилометра, где ни веточки, ни травинки не найдешь. Пустые дома, тишина и только вой ветра в разбитых окнах… Был случай, что в одной из деревень почти полгода скрывались сбежавшие заключенные. После их ареста нам выдали оружие, а до этого — только штык-нож и радиостанция.
Но не это оказалось самым страшным, а то, что границы между опасной и безопасной зонами, выявленной приборами, как таковой не существовало. Опасно было все… Мысли о последствиях службы не возникали, а если появлялось опасение, его старались рассеять позитивом. Отдыхали весело: давали концерты — талантов-то немерено. Пригодилось образование, полученное перед армией. Леонида назначили помощником заведующего клубом. Вместе с другими талантливыми бойцами придумывали концертные программы к разным датам и юбилеям.
Весна даже в зоне Чернобыльской АЭС была прекрасна. Все кругом расцветало, зеленело, прилетали аисты, но их было очень мало. А летом солдаты любили, несмотря на строгие запреты, половить рыбу, полакомиться фруктами и ягодами — груши, яблоки, клубника были огромных размеров.
Рассказал Леонид Чеславович и о людях, которые не смогли покинуть родную местность — остались доживать свой век там.
— В соседней деревне жила одинокая бабушка-полешучка. Она наотрез отказалась уезжать — заставлять не стали. Мы помогали ей по хозяйству, снабжали хлебом и тушенкой. Многие после выселения не смогли обустроиться в другой местности и хотели вернуться, но было уже поздно — им не разрешили. Самое интересное, что от выселенной деревни, буквально в километре, поселок был заселенный. Там жизнь текла, как ни в чем не бывало: пахали, сеяли, никаких респираторов, ни других средств защиты.
В зараженной зоне Леонид пробыл до ноября 1988-го. За время службы отмечен Благодарностью командира войсковой части. За образцовое выполнение правительственного задания в районе Чернобыльской АЭС награжден Почетной грамотой и медалью участника ликвидации последствий аварии.
Где служил, родителей не посвящал — сами догадались. Мама, получив однажды письмо с воинским снимком, испугалась, когда увидела на груди сына случайно оставленный респиратор. После демобилизации Леонид вернулся в родную деревню. Первое, что мать сделала после встречи с сыном, — сожгла всю солдатскую одежду. Но память не испепелишь…
Жизнь продолжается. После службы молодой человек устроился по своей специальности в местный клуб, где работает и по сей день. У Леонида Чеславовича прекрасная семья: красавица-жена и двое уже совсем взрослых детей. Они верят только в хорошее и вместе строят планы на будущее.
Алеся ДМИТРИЕВА.
Фото из архива Леонида Куклиса и Олега БЕЛЬСКОГО.
.
Всего в ликвидации последствий чернобыльского взрыва участвовало 45 полков гражданской обороны со всего СССР. Последний полк покинул чернобыльскую зону в 1989 году. Всего через это горнило прошло свыше 600 тысяч человек.
.
Лишь годы спустя они узнали, что 25 бэр — это предел допустимого облучения за год, а не за месяц, как внушали ликвидаторам.
.
После аварии на Чернобыльской АЭС суммарный выход радиоактивных материалов составил 50 миллионов кюри, что равнозначно последствиям взрывов 500 атомных бомб, сброшенных в 1945 году на Хиросиму.
