Когда подплывали к берегу, мне показалось, что там лежит огромное количество полузатопленных бревен. На самом деле в красную от крови ледяную корку вмерзли погибшие бойцы. Фашисты осыпали наш плацдарм (3 км вдоль берега и всего около километра вглубь) бомбами и снарядами днем и ночью. На шестые сутки от моего взвода осталось всего семеро.

Я отвечал за обеспечение связью с батальонами, и когда в очередной раз она оборвалась, то пришлось идти соединять провода. Побежали с бойцом по проводу, нашли разметанные снарядом куски, соединили. Возвратились обратно, а вместо землянки командира полка — воронка. В тот же день я был ранен, и меня ночью на плоту вместе с другими ранеными переправили в Ленинград. Выписавшись из госпиталя, попал в воинскую часть, оборонявшую одну из Пулковских высот — 66,6.

Солдатский паек был скудный. И много бойцов осажденного Ленинграда погибло не только от немецких пуль и снарядов, но и от нехватки продовольствия. Жили с постоянным чувством голода. Современному поколению этого не понять…

Ленинградцам в то время жилось очень трудно. Действительно, было всякое, и не каждый в таких жесточайших условиях мог оставаться человеком. Но подавляющее большинство ленинградцев — старики-ополченцы, стоявшие насмерть с бойцами Красной Армии на оборонительных рубежах, женщины, сутками дежурившие на крышах домов, чтобы затушить на месте или сбросить на землю фашистские зажигательные бомбы, и многие-многие другие — оставались эти долгих 872 дня настоящими людьми. Жители северной столицы в условиях почти полной изоляции, в голоде и холоде, под постоянными бомбежками удерживали оборону, не отдав врагу ни пяди родной земли. Ленинградцы показали всему миру пример мужества, несгибаемой воли, силы духа, огромной любви к Отечеству. Жаль, что многие из них не дожили до прорыва блокады и великого Дня Победы…

Воспоминания записала Наталья ФЕДОРОВА.

Фото Олега БЕЛЬСКОГО.